XVI. ПРИСВІЙНИЙ ПРИКМЕТНИК
Самоназви всіх слов’янських народів є субстантивами, тобто
відповідають на запитання “хто?” (наприклад, поляк, чех, хорват, словак і т.
д.). Росіяни ж, дотримуючись цього правила щодо інших народів, себе називають
атрибутивно. На запитання про національну приналежність відповідають: русскій, русская, тобто дають відповідь
на питання присвійного прикметника – “чий?” Не кажуть русин, як це було прийнято в
епоху Київської держави, а кажуть русскій.
“Возьмем слово “русский”. Я думаю, если вглядеться в слово до самой глубины,
можно многое понять. Слово значит гораздо больше, чем мы думаем, оно никогда не
лжет. Об этом когда-то хорошо сказал Лев Толстой: Мы можем обманываться, а язык
не обманывает.
Так вот, все народы мы называем именем существительным – немец,
поляк, англичанин, чуваш, узбек… Даже народ, состоявший из несколько сот
человек – удэгэ, саами. И только “русский” идет как прилагательное. В этом, на
мой взгляд, величайший смысл”.1 Цей “величайший смысл” постійно привертає
увагу дослідників.
“Назва “руський” (не “русин”) у московських землях – це твір
штучний, накинений дуже пізно династією, хоч у відношенні до українського
народу там постійно панувало почуття чужости”.2 Слід наголосити, що московці ні в
минулому, ні тепер не вживали етноніма русин. Взявши чуже ім’я, росіяни однак
мусіли його дещо перекрутити, точніше відновити свою стару перекручену форму.
Справа в тому, що їх сучасна самоназва “рускіє” є своєрідним реліктом
колоніальної клички слов’янізованої чуді. “Кільканадцять урало-алтайських
номадних племен без культури й держави підбили київські, а пізніш новгородські
культуртрегери в Х–ХІІ ст. і християнізували, нав’язавши їм богослужбову мову
Києва, кріпацтво (для ліпшого економічного визиску) і назву, що вказувала на приналежність
до Києва-Руси (“русскіє”)”.3
Отак замість терміну “русин” росіяни почали вживати термін
русскій, чим стверджують, на погляд деяких дослідників, що йдеться про того,
хто належить русинам. “Будучи “руськими людьми” в колоніяльно-імперському значенні
того часу, ставши “руської віри” після прийняття християнства і перейшовши до
вживання “руської” мови своїх культурно далеко вищих панів Русинів, стали вони
самі називати себе в прикметниковій формі “Русьскіє”, а згодом “Русскіє”,
однина – “Русскій” і їх прикметник – “русскій”.4 Уявімо собі, що у відповідь на запитання
про національну приналежність поляк відповів би: польський, а словак –
словацький, чех – чеський, а, додаймо, українець сказав би, що він український.
“Русин” це йменник, це слово, що визначає особу, що діє, що існує; “русский” –
це прикметник, слово, що означає приналежність до чогось, якусь якість того чи
іншого йменника; слово “руский” означає те, що належить (чи колись належало)
Русі, чи русинові, бо й дійсно, ті люди, що колись жили на московських землях,
ніколи не були “русинами”, вони були тільки “русскими”, приналежними до Русі.
Тим часом, як русини – то люди, що володіли не тільки своєю землею, яку ми
тепер звемо українською, але й тими північними землями, що називаються “русскими”.5
Часто історики середньовіччя слово “русский” пов’язують з
православною церквою. “Означення “русский” треба тут розуміти як означення
релігійне, а не етнічне. Русскіє – означає перш за все – православні”.6
Не слід думати, що самі росіяни не розуміють усієї двозначності
прикметникового характеру своєї сучасної самоназви. “Я обращаю внимание на тот
факт,– пише філософ, лінгвіст та історик В. Кожинов, – что русские, кажется,
один из немногих народов в мире, самоназвание которого является прилагательным,
а не существительным. Кстати, в самом русском языке представители других
народов (кроме русского) названы именем существительным: англичанин, грузин,
туркмен, чуваш. И я думаю, что само слово русские (если вдуматься, вслушаться в
его смысл) способно помочь нам понять, с одной стороны, неукорененность в
древнем и прочном бытии, а с другой – тот факт, что русские – только
обьединяющее начало для многих народов, живущих испокон веков на территории
России”.7 Інші російські автори пишуть так: “русские
– это некое притяжательное название, в котором главным является то, что люди
принадлежат земле, русские принадлежащие России. А русины – это название
самодостаточное. Такое же, как поляки, англичане, шведы или, скажем,
каталонцы”.8
У XVIII–XIX ст. робилися спроби, правда невдалі, виправити термін
“русскій”, запровадити його вживання у субстантивній формі.
Особливо відзначалися в цьому поети, вигадуючи всяких россів,
россіянів і т. п., але новотвори так і не прийнялися. Наприклад, Пушкін вживав
у вірші “Воспоминания о Царском Селе” оці терміни:
Не се ль
Минервы росский храм?
Воззрев вокруг себя, со вздохом росс вещает…
Бессмертны вы вовек, о росски исполины…
О, громкий век военних споров,
Свидетель славы россиян!
Воззрев вокруг себя, со вздохом росс вещает…
Бессмертны вы вовек, о росски исполины…
О, громкий век военних споров,
Свидетель славы россиян!
Царський трубадур Гаврило Державін писав:
Но что тебе союз,
о Росс,
Шагни и вся твоя вселенна.
Шагни и вся твоя вселенна.
Проте вираз “росс”, “росский”, породжений високим “штилем”, став
сприйматися як архаїчний і не прийнявся.9 Штучним і надуманим є також термін
“руссы”. “Інколи в літературі зустрічаємо термін “руссы”, вигаданий вченою
історіографією і в джерелах невідомий”.10 З цього приводу Г. Померанц говорить: “В
самом этнониме “русские” слышится плененность, принадлежность, а не
самостоятельное бытие. Китаец, турок, немец, жид – все они обозначены именем
существительным, все суть сами по себе. Только русский – имя прилагательное.
Были попытки ввести другие имена: русичи, россы, но они не привились. Народ
сознавал себя русским (барским, царским, казенным, русским). Русские не владеют
Россией; они принадлежат Руси”.11
Останнім часом в устах кремлівських правителів набрала
популярності назва “россияне”. Вигадав цю назву в петровські часи українець Феофан Прокопович. “Цей неологізм стане дуже модним в кінці XX ст. після розпаду
совєтської імперії”.12 Але означає він не етнонім, не ім’я
народу, а скоріше державну приналежність, в даному випадку громадян Російської
Федерації.
--------------------------------------------------------------------------------
[1] Кожинов
В. Русская идея // Диалог.–
1991.– № 7.– С. 24.
[2] Стахів
М. Вплив Хмельниччини на
формацію української нації // ЗНТШ.– 1948.– Т. 156.– С. 75.
[3] Липа Ю. Призначення України.– Нью-Йорк:
Говерля, 1953.– С. 153.
[4] Косаренко-Косаревич
В. Московський сфінкс.–
Нью-Йорк, 1957.– С. 92.
[5] Онацький
Є. Наше національне ім’я. Наш
національний герб.– [Б. м.]: Українське видавництво “Перемога”, 1949.– С. 25.
[6] Геллер
М. Я. История Российской
Империи: В трех томах.– М.: “МИК”, 1997.– Т. I.– С. 117.
[7] Молодая гвардия.– 1994.– № 2.– С. 204.
[8] Бушков
А. А., Буровский А. М. Россия,
которой не было-2. Русская Атлантида: Историческое расследование.– Красноярск:
Бонус; М.: ОЛМА-Пресс, 2000.– С. 82.
[9] Агеева
Р. А. Страны и народы:
Происхождение названий.– М.: Наука, 1990.– С. 152.
[10] Назаренко
А. В. Об имени “Русь” в
немецких источниках IX–XI вв. // Вопросы языкознания.– 1980.– № 5.– С. 54.
[11] Бушков
А. А., Буровский А. М. Россия,
которой не было-2. Русская Атлантида: Историческое расследование.– Красноярск:
Бонус; М.: ОЛМА-Пресс, 2000.– С. 82.
[12] Геллер
М. Я. История Российской
Империи: В трех томах.– М.: “МИК”, 1997.– Т. II.– С. 93.
Немає коментарів:
Дописати коментар